На дне лишь муть, осадок, гуща
Из прошлогодних приключений.
Смешала в грязь природы стужа -
Моих картин плененный гений -
Оставив только блеклый след
От дней былых, покрытых славой.
Пред вами я, одет во плед
И чист, как лист, перед державой.
Обидно только, что забудут
Через века, что мчатся гуртом.
Обидно больше, если будут
Все жизнь мою пятнать абсурдом.
Но я же комик, шут и прохиндей,
Что всех смешил одним лишь видом!
К тому же шут - он не злодей,
Он не склонял людей к корытам.
Пожалуй, правда, нет тревоги,
Устал от чепухи беснявой в голове.
Закутаю в тепло свои босые ноги
И словно ангел сгину в белене.
На дне лишь муть, осадок, гуща
Из прошлогодних приключений,
А в голове из хвойных мыслей пуща,
Что проросла из чтений и волнений.

Волнения не знает Иннокентий
он отрезает руку, ногу, грудь
Лишь с виски от бесчленных пациентов
может вздремнуть

вздремнуть.. устав от бытия
и сладких снов вкусить объятья
но вот пришла моя родня
и нет покоя у меня

Меня зачем ты пилишь постоянно?
Такой я кары разве заслужил?
Ну да, разбил сервиз нечаянно,
Так я ж потом еще один купил!
Ну было как-то, что приполз
Домой как змей, шипя и плача!
Так под кровать потом заполз,
Чтоб не устроить в доме срача.
Подрался с кем-то во дворе.
Пытался вспомнить имя сына.
Твое набил я имя на бедре
И приписал: Люблю тебя, скотина...
Ой ё...

ой ё... бедное животное моё
с понедельника не кормлено оно
отдам ему мороженое своё
надеюсь для него не холодное оно

Оно - такой был персонаж
в семейке Адамсов и ныне
пускает легкий он мандраж
на парикмахеров и тину

Тина свисает с ушей,
А с тела пропала наколка!
Удивился бы даже Кащей
С человеком что делает Волга.

Волга любимая
Волга родная
ты самая лучшая
машина моя дорогая

Дорогая, открой же секрет,
Что скрываешь ты от меня?
Я не видел с утра свой мопед,
Но вместо него я увидел коня...

коня на скаку тормознула
в горящую избу вошла
и внешне я словно богиня
а замуж не взяли меня

- Меня зовут, - сказал лошадка
и быстро прыгнул со скалы,
а ежик продолжать пытался
вернуть из сумрака джемы

Джем особые яркие сонные
Всплески соленные
Но рецепты не сложные
В этой особой субстанции вкуса
Я потерялась довольно безвкусно
Падать пришлось от дивана к кровати
Вроде бы сон по идее не пятый
Лишь понимаешь читая все вслух
Вот до чего инкрустация сна
Нас истязает инкубация вся

Вся грязь от лживых слов
Не уместиться в карьере,
Покуда весь словесный плов
От туда нам несут конвейером.

Конвейер чувств эмоций мыслей... и вот итог
меня с ума свести наверно б мог
и поселился бы в душе проклятый смог
поэтому слагаю нынче слог
мне нужен внутренний душевный диалог

Диалог порой короткий
Смысл ясный только черный
Ветер пляшет на плите
Распишись как можно сложно
И создай себе предлог
Ты наверно человек
Ха размечтался на планете
Так и кончились куплеты

Куплеты спеты, в зале тихо,
Умолк пестреющий канкан.
И не найдется больше психа,
Кто разобьет об пол стакан.

Стакан наполовину полон, я уверен в этом
Мне пел об этом утром соловей
Сказал об этом кот, не торопясь с ответом
Не растирая розовых соплей.
Журчал об этом ручеек из крана
Шворчал об этом ломоть колбасы
Стонала порнодива мне с экрана
И тикали об этом мне часы.
А цокот каблучков по каменным ступеням
Мне призрачно сулил судьбы намеком
Предчувствие теснило грудь волненьем
Отчетливо и словно ненароком...

Рожден я оптимистом и плохим поэтом
Всегда в водовороте сложных чувств
Не дай же Бог, когда-нибудь при этом
Узнать, что тот сосуд наполовину пуст.

Пуст карман, а за душой
Одни лишь только кошки.
Стар ковбой. Пора домой,
Но как-то косолапят ножки.

ножки... они сведут меня с ума
сейчас зажарю их сама
и все их слопаю одна
с бокалом красного вина

вина доказана и в исполненье приговор
уж отдан. ты зачитала мне его раз сто
а может двести?
ушла. я по привычке словно вор
крадусь на кухню, чтоб усталый стон
о том, что мы не будем вместе
сокрыть в бутылке хладной
и изменив привычке стадной
я одиночеству сейчас слагаю песню

Песню лови, пока не вспорхнула
Ввысь с парапета, до звездного неба,
Где только что тенью мелькнула
Моя лучезарная, светлая Геба.
Ей я дарю все свои оперетты,
Все свои крики в порыве страстей.
Гибнут от слов своих часто поэты,
Но чаще от томной любви лебедей,
Что Гебе подобные в небо летают -
Они не скрывают свою наготу -
Плачут поэты во след, умирают
И просыпаются утром в поту.

Потные души устали и спят,
тихо, почти партизанский отряд,
дети ласточки бойко пищат на веранде,
плов из букашек хотят

Хотят чтоб было на планете
Всегда все чинно и пристойно,
Но сидя сутки в интернете,
Качая терабайты порно,
Скорей всего прогнемся мы,
Чем мир прогнется перед нами.
И вот сжигаются мосты,
А мы, укрывшись облаками,
Теряем годы за игрой -
Игра нам кажется забавной.
А Смерть смеется за спиной
И пишется с заглавной...

Заглавные - главные - верные - смелые,
Из палочек домики, буквы, значения,
Свечами, негромким - да верую, верую,
Лица в покрывале - чужого и белого,
От ладана - много! - совсем задыхаешься,
И пальцы восковыми слезами - отметины,
Пытаются символы в воздухе главные,
А в голове - так, подождите, а дети где?
Уже не понять, отпевание, свадьба ли,
Бормочат старушки, как крысы, писклявенько,
Отступят ли беды в предзимнем стоянии,
И будет ли снова трещать камин старенький...

Старенький дом, занавешенный пылью,
Улиц забытых молчанье неброское...
Здесь не найти долгожданный приют -
Окна давно заколочены досками

Город продрогший устало молчит,
Скованный цепью веков ожидания.
Нет в нём мечты, устремлённой вперёд -
Лишь по ушедшему счастью страдание

Страданью сами мы виной,
Но горя нет, и так бывает,
С надежной и немой тоской
Вдова так палантин снимает,
И прядь волос, и запах - просит,
Камней запыленная горсть,
Но оброненный ночной дождь
Служанка в комнату уносит...
Шаги сквозь стоны половиц,
Сквозь духоту, сквозь грубость неба,
Безжалостного ко всему,
Кто дышит и кто просит хлеба...

Я извиняюсь, меня понесло

Хлеба и зрелищ просит народ!
"Хлеба и зрелищ!" - бушует толпа,
И не заботит зевак и господ
Жизнь обречённого на смерть бойца.

Мужа того что сейчас пред толпой,
Гордо подняв полный пламени взгляд,
Прямо направленный перед собой
Видит не яму, а дочери взгляд.

Он осуждён на публичную казнь
В яме бойцовской, во вражьем плену.
И не увидеть ему больше дочь,
И не обнять ему больше жену...

Но не покажет он слабость врагу!
Он, безоружный, на воинов троих
Смело пошёл, и невольно они
Взвили мечи, салютуя ему.

Ему показалось, что далеко -
Откуда дорогу обычно не помнят -
Доносится пение Сулико,
Которой, наверное, ангелы вторят.
Ему показалось, что в небесах -
Там, где в просторах светло и легко, -
Мелькнули знакомые волоса...
"Там ль ты, моя Сулико?"

P.S. Если уж с этого слова будет сложно продолжить (а слово, конечно, не очень удобное), то берите то, что перед ним - все логично, а за неудобство, если что, прощенья просим ;)

Сулико - такая пышная, нежная,
с волосами чернее таинственной ночи,
с кожей белее серебра раскаленного,
на атласных подушках томится, клокочет
сердце девы и кипарисы высокие,
которых ласкает луна отражением,
словно братья на битве - такие далекие,
тихо поют песни забвения...

Не томись, Сулико, отложи вышивание,
нити золота пусть не целуют исколотых
пальцев, пусть глаза отдохнут от касания
крови с сукном, на котором нет города...

Выйди во двор, протяни руки месяцу,
Распусти свои волосы для пудры божественной,
И увидишь дорогу, а, может быть, лестницу,
а, может быть, пыль на измученном темени...

Темени плешь, словно остров печальный,
Досталась в наследство мне от житья.
В зеркале плавает остров овальный,
А я не стесняюсь, хоть пью без конца.

Концы находят ведьмы с одним глазом,
сплетая кружево из розовых клубков,
вплетая сны, как кто-то носит стразы,
туманы и метель из облаков,
лаская дымом старой трубки, эхом,
шепча в накидку заклинаний дар,
надеясь, что вернется смехом,
убережет от тех, кто жнет металл...
Готов подарок. Ласково завернут.
Спешит гонец и бьют колокола.
С поклоном примут, развернут и помнить
сумеют, что не видят зеркала...

Зеркала, что видят все твои сомненья,
Видят радость, видят веру в чудеса,
Видят больше, чем простое отражение.
Это мира потаённые глаза
И озёра, что своею гладью,
Неба отражают синеву...
Видит мир зеркальными глазами,
Глядя прямо в сердца глубину.

глубину его чувств она измеряла истерикой
высоту отношений - "только смотреть. не трогать!"
разум - тем, как умел он в ладоши хлопать
когда в сотый раз она открывала Америку.
она измеряла его пределы и напряжение
ставила опыт на точность его и прочность
на весы бросала коварство свои и порочность
а потом просила войти в ее положение.
он входил, со временем ей во всем потакая
и когда приучил, вдруг исчез, растворяясь в мае
она ищет его везде в недосказанности сгорая...
это не он плохой. это хреновая жизнь такая.

Такая мысль однажды ночью мне приснилась:
Как будто разом напрочь всё переменилось,
Привычный мир распался на звенящие осколки,
О нём воспоминания память ранят, что иголки.
И люди в нём теперь одни потерянные бродят
Что делать им теперь? Кого спросить: "Что происходит?"
Пропала связь кругом, машины все, дороги...
И Приключение топчется неловко на пороге.
Оно мечтает за собою вдаль позвать,
Туда, где края голубого неба не видать,
В края, куда простого нет пути...
И захотелось вдруг на зов его пойти!
Пустыни покорять, и плыть чрез океаны,
На скакуне лихом проехать без седла...
Но прозвенел будильник, руша планы.
Такие сны нам снятся, верно, зря.

Зря веками род людской
Не выслушивал "постой" -
Стой, солдат, и стой, жена,
Стой, убийца, стой, стена.
Стой, моряк, не уплывай,
Память, стой, не забывай.
Стой, любовь, не делай злым.
Стойте все, по что спешим?

спешим... куда? зачем?
зовём... кого в ночном шоссе?
летим... не ведая при чём
уйдём... по утренней росе

Роса или слезы на листьях?
На небе отец наш иль мать?
Кто там засел в закулисьях,
Нам что же, по новой гадать?

гадать на кофейной жиже?
а может на костях проще?
а может предстать в неглиже
а может и голой вообще

Вообще не пойму никогда,
От чего люди следуют моде...
Вроде есть на плечах голова,
А не задница, все таки... вроде.

вроде лето на дворе
а за окном погода словно в октябре
и холодно в душе как в январе
оттаю может по весне

Весне не нужно объяснений,
Она поймет тебя без слов.
Пора безумных откровений
И романтичных ночью снов.

сны... словно не сбывшиеся мечты
и не охота выходить из темноты
ты погружаешься в них вновь и вновь
и кто придумал эту чёртову любовь

Любовь преследует украдкой,
То хищным зверем зарычит.
Как часто кажется мне гадкой,
Как часто жду ее визит.

Ее визит бывает страстной
Ее любовь как героин
А страсть ее сжигает сразу
А боль уносит до вершин...

Вершин никаких не достигнув
И подвигов не совершив,
Могильной плитою укрылся
И спит фантазёр. Вечно спит.

Спит в груди от глаз прикрытой
Надежда на чудный мир позабытый
Но взгляд холодный, пеленою покрытый
Держит цепко душу закрытой.

Закрытой от чужого взгляда
Хотела б я дожить свой век
Но не дано мне это счастье:
Общения жаждет человек.

И я опять покой отринув
Бегу к нему, что тот щенок,
Забыв о том, как слабы лапы,
И как конец мой недалёк

Недалек тот мир прекрасный
Что раскрашен темной мастью
Время алчное спит
И на время все рычит
Постепенно я срываюсь
И мгновенно забываю
Все моменты из души
Как несчастные цветы

Цветы зла раскрывают бутон,
Источая пленительный запах.
Все красивое (такой есть закон)
Носит смрад в лихорадочных лапах.

Лапы неслышно по мягкой земле,
Вкрадчивый шаг угрожающе тих
Цепи следов по звериной тропе
Спутались. Не разобрать больше их
Шёрстка пушистая прячет крюки,
Те, что на части безжалостно рвут
Сонный зевок обнажает клыки,
Те, от которых все в страхе бегут
Монстр, вселяющий ужас в сердца
Кошка огромная, хищник ночной
Бережно тащит котёнка-юнца:
Мать возвращает ребёнка домой
Лапы неслышно по мягкой земле,
Вкрадчивый шаг осторожен и тих
Хвост заметает следы на тропе -
Лишь бы не выследил кто-нибудь их!